…Иногда я думаю, что жизнь состоит из пазлов, которые я, до сих, пор не сложил. Единственное отличие от забавы – это неизвестность. Я не знаю, что именно должно получиться в итоге. Картинка нашего счастья? Разочарование?
Картинки… Мы представляли с тобой и не раз, как оно все будет. Дом, ребенок, вечера, промозглая осень и тихая зима… Нам было хорошо – так неспешно предугадывать, прорисовывать картинки нашей любви. Теперь только открытки. Из прошлого. Я перебираю в памяти эти кадры, пролистываю страница за страницей книгу нашей нежности, и, знаешь, мне не хочется плакать. Жизнь не остановилась. Изменились краски, но жизнь нет. Она по-прежнему наполнена смыслом.
Пазлы… эпизоды… зарисовки… Наверное, мне нужно успеть прожить всю историю до конца, на сколько успею, чтобы ты смогла вложить недостающие части, помочь мне… Ведь тебе оттуда, сверху, видно абсолютно все. Когда мы встретимся, ты улыбнешься и дашь то, чего мне так не хватало для завершения нашей картинки…
26 мая, 2008г., Бигсити, Центральный парк.
Здравствуй, моя Полюнюшка, Полюня! Иногда я ночую в парке, иногда у Фреда с Элизой, иногда остаюсь у Марка Гендельмана прямо в подсобке, он обустроил там весьма уютное пристанище для меня. У Марка великолепный ресторанчик, мне приятно помогать ему с кухней. Но большую часть времени я провожу просто слоняясь. Я так решил, и надеюсь, ты меня не осуждаешь. В нашей квартире я не был больше года. Лора присматривает за всем, твоя мама очень переживает по поводу меня. Но так лучше. Чтоб мне не запереться, не исчезнуть.
Я среди всех. Среди всего, что раньше мы попросту не замечали. Это великолепно – угадывать нас в посторонних, замечать в отражениях витрин и окон те же мизансцены. Я наблюдаю, я впитываю настоящие переживания, и мне не приходится скрываться. Я у всех на виду. Гановер Милз, 36 лет, в прошлом репортер еженедельного издания и музыкант любитель, а сейчас просто Бродяжка, завсегдатай скамеечки (той самой… понимаешь?), парень, который пишет в свой замусоленный блокнот строчку за строчкой, день за днем…
2 июня
Сегодня ночью мне приснился Чарли Чаплин. Может, оттого, что это твой любимый актер. Может, оттого, что ты часами рисовала девушку с цветами, так походившую на Цветочницу Чаплина. Мне нравилось приносить тебе свежие букеты чуть ли не каждый день. Распахнутое окно, ветер колышет легкую занавеску, солнце заливает вазу с маргаритками янтарно-медовым светом, ты рисуешь так сосредоточенно, так упоительно спокойно и нежно, будто дышишь всеми этими линиями и штрихами. Полюня, твои полотна говорят о самом простом, почти шепотом, почти на одном выдохе. Я мог смотреть на них бесконечно долго.
Так вот, Чаплин. Он почему-то стоял на мосту, том, который за площадью Калипсо. Вокруг был город, вставший на дыбы. Дома и улицы трансформировались так, что люди и машины передвигались во всех направлениях. Свободно! Вверх, вниз, под разными углами. И ничего не падало! Чаплин появился на мосту метрополитена, и все замерло. Все остановилось! В тишину, внезапно, ворвался оглушительный рев приближающегося поезда. Чаплин не двигался с места, он смотрел прямо на меня и улыбался. Яркий, ослепительный свет и гул. Два поезда, мчавшихся навстречу друг другу по параллельным путям моста, буквально пронзили бедняжку. Я зажмурился. Когда открыл глаза, то его уже не было. Чарли исчез, а в ночном небе парила белая роза. Представляешь, она плавно спускалась в густую акварель ночного авеню. Я даже почувствовал ее аромат. Полюша, правда, чудесный сон? Я улыбаюсь тебе…
Утро. 6 июня, 2008г., Центральный парк, Бигсити.
Поля, дорогая, спешу сообщить тебе, что они встретились! Это очевидно! Любовь с первого взгляда! Я узнал этот ритм. Это перехватывающее дыхание, чувство, когда ты веришь и боишься поверить, когда земля уходит из-под ног и все, что хочется сделать, это обнять, крепко обнять ее!
В нашем ресторанчике, все было как всегда. Татьяна Кротко пела (ты помнишь ее очаровательный голос?), в ее репертуаре появилась песня, которую теперь заказывают каждый вечер и она, конечно, о любви. Марк радушно встречал постоянных гостей, а я коротал время за нашим с тобой столиком. Девушка, которая появилась в дверях ресторана, явно сошла с твоих полотен. Нет, это категорически была она – цветочница! Ты не представляешь, как забилось мое сердце! С девушкой был Томми Виртуоз. Мне как-то приходилось писать о его деле, тот еще типчик, с него все – как с гуся вода. Несмотря на его обхождения, девушка выглядела грустно. Она не была чем-то расстроена. Нет, она таинственно грустила, хрупко. Казалось, любая бестактность сможет разбить ее сказочное состояние и тогда она просто расплачется.
Томми оставил девушку, сам направился на террасу с парочкой своих подельников. У меня в глазах померкло (опять эти странные предчувствия). Я совершенно четко осознал, что в зале присутствует он. Тот, который ей нужен! Я обернулся. За соседним столиком, ближе к открытому на террасу окну, сидел парень. Ты бы видела его глаза! Наверное, ничего на свете больше не существовало для него в этот момент, кроме этой девушки. Я попросил Марка узнать, как ее зовут. Старине Марку удалось подслушать разговоры за их столом, и, довольно быстро он сообщил, что красавицу зовут Мадлен. Какое нежное имя. Друзья Томми пытались развлечь Мадлен танцами, один за другим приглашая ее на танцпол. Босс все отсутствовал. Наверное, опять вершил судьбами мира. Его рокочущий голос то и дело доносился с веранды, пробивая пение Татьяны. И, представляешь, парень, тот, что смотрел насквозь, то же пригласил Мадлен на танец. Это была встреча! Они не танцевали, а практически стояли на месте. Танцевали их чувства, пели их сердца. Весь ресторанчик озарился. Я сам ощутил безграничное счастье. Появился Томми с охапкой цветов. Это ведро белых роз смотрелось такой неимоверной тяжестью по сравнению с маленькой изящной розой, которою парень преподнес Мадлен. Томи не просто побагровел, а залился краской, которой выкрашивают кирпичи на фасадах домов по Лайн стрит. Вся компания, включая Мадлен и этого влюбленного бедолагу, вывалилась из ресторана. Я понял, что Томми решил преподать урок обоим. Я тут же бросился за ними. «В казино!» - проревел Томми. Захлопали дверцы автомобилей, и этот гангстерский картеж умчался по направлению к «Голден Плаза». Мне пришлось отправиться туда. Благо Рудик Фараджани все еще работает охранником в этом заведении.
ТОММИ ВИРТУОЗ
12 июня. Восточный вокзал Бигсити. 10:24.
Полюша, пишу тебе о том, что произошло этой ночью и ранним утром. Я наблюдал за происходящим с верхнего балкона казино. Оттуда свистопляска кутежа и азарта выглядит искрящимся муравейником. Джаз банда не унималась, Принц Фалько, местный вокалист, отжигал, будто это был последний день его жизни. Все и вся играли, пытаясь, перещеголять друг друга в мастерстве ловли удачи за хвост. Излияние эмоций, гомон. Казино звенело и бухало. Золотая наковальня не иначе. И Томми старался на славу, выковывая своими ушлыми ручищами обручальные кольца. Он объявил во всеуслышание о помолвке с Мадлен. Хозяину «Голден Плазы» рукоплескал весь зал, лилось рекой шампанское. Разве, что фейерверка не было. Но искр было предостаточно. Томми бросал фишки, выигрывая в рулетке, и тут же осыпал Мадлен купюрами. Его натиск перехлестывал через край. Похоже Виртуоз влюблен в девушку не на шутку. Тот парень не мог противостоять. Окруженный дружками Томми, он только покорно воспринимал все эти пощечины. Я знаю, что придавало ему сил – невозмутимость Мадлен. Она была неприступна. И это чувство сопричастности, единения с родственной душой, позволяло не слышать назойливого роя обозленных шершней. Я, как и эта пара, оглох к происходящему. В наших наушниках звучал Шопен и Лист. Единственное, что смог сделать Томми с парнем, это вытолкать его взашей на глазах у Мадлен, выбросить вон, как неудачника. И, знаешь, тот встал, отряхнулся и совершенно спокойно сказал – «Я знаю, где тебя найти, дорогая. Поверь Максу, все будет хорошо». И Мадлен поверила, потому что улыбнулась. Полечка, и я улыбаюсь тебе…
Макс отправился подальше от казино. Было раннее утро. Мне стоило поспешить на работу. Раз в трое суток я подрабатываю уборщиком на Восточном вокзале. Сегодня моя смена…
Конечно, мысли о случившемся не давали мне покоя. Как часто все становится сложным, непроходимым. Переодевшись в униформу, я стал обходить перрон, подбирая в совок многочисленные окурки. Почему люди, ожидая, не сочиняют стихи, а дымят сигаретами, окутывают себя дымом, молчат? Томящиеся пассажиры похожи на понорошечные вулканы. Я в своей белой робе, как метеоролог обхожу господ и дам, улавливаю настроение. Этот спит, а эта готова извергнуть поток негодования. Взмыленная парочка стремглав мчится к вагону, роняя сумочки и чемоданы. Но всегда в этом круговороте приезжающих отъезжающих найдется одна или один, которым в данный момент некуда идти. Вот так! Их пункт назначения город. Точка на карте. И в этот раз была такая особа. Девушка сошла с поезда и остановилась. Ведь перед ее глазами была вывеска «Бигсити», а значит путешествие длинною в целое детство и юность закончилось. Позади подружки, родной дом, учеба в колледже, а перед глазами теперь вот эта табличка. Да еще парень, уныло сидящий на своем бауле. Может быть, девушка не видит этого, но я знаю точно – у парня... (продолжение следует)
ХАВЬЕР
